Пушкина М.А. Методология и методики противодействия терроризму и экстремизму. Выступление на II Всероссийской научно-практической Конференции в МГУ им. М.В.Ломоносова. Москва, 13-14 октября 2010 года

Методология и методики противодействия терроризму и экстремизму

Пушкина М.А. – Кандидат психологических наук, старший научный сотрудник Центра политического консультирования Санкт-Петербургского государственного университета

Напечатано со стенограммы выступления автора на секционном заседании Конференции

Хотелось бы прокомментировать то, что я услышала на данной конференции. Слава богу, наш город не сталкивался с теми проблемами, которые существуют в других регионах РФ. В стабильности Санкт-Петербурга, как мне кажется, есть заслуга наших общественных деятелей, проводящих программу толерантности под руководством администрации города, которая является примером для других регионов в плане противодействия терроризму. Это касается работы с национально-культурными объединениями. Отчасти мой доклад будет основываться на тех результатах, которые мы получили под руководством профессора А.И. Юрьева, основателя школы политической психологии в СПбГУ.

Во-первых, нужно ввести определение понятия психологии терроризма с позиции политической психологии. Это борьба нелегитимной власти против легитимной с применением неограниченных средств и методов давления на психологическое состояние противника для подмены одних смыслов, ценностей на другие смыслы, ценности. В этом определении хотелось бы обратить внимание на то, что это политическая борьба. Необходимо более подробно остановиться на психологическом состоянии населения как основе для террористическо-экстремистских проявлений. Борьба смыслов начинается с лексики. Тот, кто контролирует лексику, контролирует социальную реальность.

К сожалению, начинать борьбу с терроризмом необходимо с определения значения слов, т.е. требуется выработать систему понятий, которая призвана противостоять системе понятий, используемых террористами. Только посредством обучения населения способу мышления в нашей системе понятий мы можем вести успешную борьбу с терроризмом. Мне понравились выступления коллег, в которых отмечалось, что уже существуют определения понятия «терроризм». Но эти определения должны пройти нейролингвистическое осмысление, т.е. надо посмотреть, как они будут влиять на поведение людей.

Первый мой тезис состоит в том, что мы должны выработать систему лексических понятий, направленную на борьбу с распространением идеологии терроризма. Необходимо привлекать психологов для осмысления этих понятий. Например, с юридической точки зрения мы не можем закрыть одну питерскую газету, где была заметка в защиту акта террора, или призвать ее к ответственности, потому что там было использовано нейролингвистическое программирование для продвижения идей терроризма.

Следующий тезис – терроризм появляется на фоне критической массы психологическо-социальной нестабильности, т.е. в том случае, когда население психологически готово воспринимать идеологию терроризма и отвечать на ее угрозы. Чтобы делать прогнозы, нужно производить замеры психологического состояния населения. Под руководством профессора А.И. Юрьева в СПбГУ разработана методика замеров психологического состояния населения. Мы апробировали эту методику в 2004 году при анализе межнациональных конфликтов в Санкт-Петербурге. Была история с убийством таджикской девочки. Нам надо было выяснить, действительно ли население подвержено террористической идеологии.

Приведу пример измерения психологического состояния населения. Психолого-социальная стабильность – это способность населения сохранять спокойное поведение, не взирая на внешние и внутренние неблагоприятные условия. Политическая нестабильность развивается только в тех случаях, когда масса людей психологически подготовлена, агрессивно реагирует на любые политические события. Нарушение психолого-социальной стабильности приводит к увеличению напряжения проблемных зон у общества, т.е. наличия в обществе эскалации, дестабилизирующих факторов.

Здесь возможно привести в качестве примеров несколько основных конфликтов, которые с точки зрения теории политической психологии существуют. Возможность политических саммитов усиливается тем, что ряд заинтересованных сторон готовы влиять на поведение нестабильной части населения. Если существует организующее начало, тогда эти конфликты выходят на первый уровень. Я говорю если не о цензуре в СМИ, то хотя бы об этическом кодексе. Наша методика массового измерения состояния населения основана на психологическом подходе. Существуют личные тесты, измеряющие состояние человека и состояние коллектива. Мы предлагаем тест для изучения состояния населения. Данная методика состоит в том, что мы измеряем социальную подчиненность населения, агрессивность, политическое безразличие, пассивность, политическую активность и инициативность. Мы используем 4 показателя социальной подчиненности, 4 показателя социальной агрессивности населения.

Эти методики отличны от тех, которые применялись в классической социологии, потому что последние измеряли мнение людей по поводу происходящего. Мы измеряем психологическое состояние населения. Так, на вопрос о том, что нужно делать с террористами, у нас 90% населения отвечает, что их нужно физически уничтожать. Кто из этих опрошенных в случае необходимости будет участвовать в физическом уничтожении? Никто. Слово расходится с делом. Методика нашего Центра использует для замеров критерий социальной агрессивности населения.

Далее идет подсчет психолого-политической, психолого-социальной стабильности, где мы применяем интервалы. Позвольте представить результаты исследований с помощью этой методики. Если коэффициент приближается к отметке 0,608 и выше, то мы можем говорить о высокой политической агрессивности населения, что приводит к дестабилизации ситуации, когда люди с оружием в руках готовы отстаивать свои цели. Но если коэффициент снижается до 0,382 и ниже, то это говорит о высоком уровне подчиненности населения, когда наблюдается отсутствие у граждан страны ценностей и цели в жизни и, наконец, отсутствие интереса к жизни. Проявляется мнимая подчиненность населения политической ситуации, что означает незаинтересованность населения в контактах с властью.

Дальше подробно описана сама методика. Здесь мы приводим объективные социологические данные исследования, моделирование межэтнического конфликта в Санкт-Петербурге. У нас 31% населения в 2004 году был готов вербально, на словах, конкурировать с другими людьми. Методы построения выборки – классические. Была выборка по полу, возрасту, району проживания. Мы пытались включить туда и образование, но не включили. Мы считаем исследование достаточно репрезентативным. Было опрошено 1600 человек.

Мы также формируем профиль петербуржца, реагирующего на межнациональный конфликт. Мы видим, что политический радикализм падает. Люди не готовы на акции протеста и т.д. Но они были готовы адаптироваться под новые правила, которые им трактуют. Почвы для межнациональных конфликтов и распространения экстремистских, террористических идеологий в Санкт-Петербурге по данным на 2004 год не было. Далее нижний коэффициент вышел за нижнюю границу допустимого уровня социальной подчиненности, когда население самоустраняется от решения политических вопросов, существует высокий уровень недоверия к власти на фоне демонстрации внешней лояльности. Также фиксируются возрастные различия с подчеркнутым коэффициентом достоверности.

Насчет национальных различий надо сказать, что мигранты, которые к нам приехали, различаются не столько по национальности, сколько по принадлежности к коренному населению и к недавно приехавшим в город. Политический радикализм у коренных жителей был гораздо ниже, чем у приезжих. Поэтому одна из задач программы толерантности, которая и лежит в основе противодействия идеям экстремизма и терроризма, состоит в обучении нормам и правилам жизни людей в Санкт-Петербурге.